А. П. Лопухин Александръ Павловичъ Лопухинъ (1852–1904), русскій православный церковный писатель, переводчикъ, библеистъ. Родился въ семьѣ священника Саратовской губерніи. Окончилъ С.-Петербургскую Духовную Академію (1878), писать и печататься началъ еще въ студенческіе годы. Послѣ выпуска Лопухинъ, какъ хорошо знающій англійскій языкъ, былъ направленъ псаломщикомъ въ США (1879–82), гдѣ трудился при русской посольской церкви въ Нью-Йоркѣ. Вернувшись въ Россію, Лопухинъ занялъ каѳедру сравнительнаго богословія въ СПб.ДА (1883), а съ 1885 перешелъ на каѳедру древней исторіи, которую занималъ до конца своихъ дней. За сравнительно короткую жизнь Лопухинъ сдѣлалъ очень много для русскаго духовнаго просвѣщенія: былъ редакторомъ «Церковнаго вѣстника», «Странника», «Общедоступной богословской библіотеки» и «Симфоніи». По его иниціативѣ сталъ издаваться полный переводъ твореній свт. Іоанна Златоуста. Много статей написалъ Лопухинъ для «Православной богословской энциклопедіи», первые тома которой онъ редактировалъ. далѣе>>

ВЕТХІЙ ЗАВѢТЪ

ТОЛКОВАЯ БИБЛІЯ,
или комментарій на всѣ книги Священнаго Писанія Ветхаго и Новаго Завѣта.

Книга Екклесіаста.

Глава 9-я.

Толковая Библия, или комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Т. 5. СПб., 1908 1. На все это я обратилъ сердце мое для изслѣдованія, что праведные и мудрые и дѣянія ихъ — въ рукѣ Божіей, и что человѣкъ ни любви, ни ненависти не знаетъ во всемъ томъ, что передъ нимъ.

2. Всему и всѣмъ — одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и (злому), чистому и нечистому, приносящему жертву и неприносящему жертвы; какъ добродѣтельному, такъ и грѣшнику; какъ клянущемуся, такъ и боящемуся клятвы.

3. Это-то и худо во всемъ, что дѣлается подъ солнцемъ, что одна участь всѣмъ, и сердце сыновъ человѣческихъ исполнено зла, и безуміе въ сердцѣ ихъ, въ жизни ихъ; а послѣ того они отходятъ къ умершимъ.

4. Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, такъ-какъ и псу живому лучше, нежели мертвому льву.

5. Живые знаютъ, что умрутъ, а мертвые ничего не знаютъ, и уже нѣтъ им воздаянія, потому что и память о нихъ предана забвенію,

6. и любовь ихъ и ненависть ихъ и ревность ихъ уже исчезли, и нѣтъ имъ болѣе части во-вѣки ни въ чемъ, что дѣлается подъ солнцемъ.

7. Итакъ иди, ѣшь съ весельемъ хлѣбъ твой, и пей въ радости сердца вино твое, когда Богъ благоволитъ къ дѣламъ твоимъ.

8. Да будутъ во всякое время одежды твои свѣтлы, и да не оскудѣваетъ елей на головѣ твоей.

9. Наслаждайся жизнію съ женою, которую любишь, во всѣ дни суетной жизни твоей, и которую далъ тебѣ Богъ подъ солнцемъ на всѣ суетные дни твои; потому что это — доля твоя въ жизни и въ трудахъ твоихъ, какими ты трудишься подъ солнцемъ.

10. Все, что можетъ рука твоя дѣлать, по силамъ дѣлай; потому что въ могилѣ, куда ты пойдешь, нѣтъ ни работы, ни размышленія, ни знанія, ни мудрости.

11. И обратился я и видѣлъ подъ солнцемъ, что не проворнымъ достается успѣшный бѣгъ, не храбрымъ — побѣда, не мудрымъ — хлѣбъ, и не у разумныхъ — богатство, и не искуснымъ — благорасположеніе, но время и случай для всѣхъ ихъ.

12. Ибо человѣкъ не знаетъ своего времени. Какъ рыбы попадаются въ пагубную сѣть, и какъ птицы запутываются въ силкахъ, такъ сыны человѣческіе уловляются въ бѣдственное время, когда оно неожиданно находитъ на нихъ.

13. Вотъ еще какую мудрость видѣлъ я подъ солнцемъ, и она показалось мнѣ важною:

14. городъ небольшій, и людей въ немъ немного; къ нему подступилъ великій царь и обложилъ его и произвелъ противъ него большія осадныя работы;

15. но въ немъ нашелся мудрый бѣднякъ, и онъ спасъ своею мудростью этотъ городъ; и однакоже ни кто не вспоминалъ объ этомъ бѣдномъ человѣкѣ.

16. И сказалъ я: мудрость лучше силы, и однакоже мудрость бѣдняка пренебрегается, и словъ его не слушаютъ.

17. Слова мудрыхъ, высказанныя спокойно, выслушиваются лучше, нежели крикъ властелина между глупыми.

18. Мудрость лучше воинскихъ орудій; но одинъ погрѣшившій погубитъ много добраго.

ІX. 1-6. Смерть — удѣлъ всѣхъ. — 7-10. Правильное пользованіе жизнью. — 11-12. Сила случая. — 13-18. Сила мудрости.

Ближе всматриваясь въ судьбу праведниковъ, Екклезіастъ находитъ новое доказательство суетности человѣческой жизни и необходимости довольствоваться тѣми немногими радостями, которыя доступны людямъ.

1. Праведники и мудрые находятся въ полной зависимости отъ Бога. Даже ихъ дѣйствія и чувства не вполнѣ обусловливаются ихъ свободной волей, но подчинены бываютъ времени и случаю. Человѣкъ, не можетъ предвидѣть, гдѣ и когда зародится въ немъ любовь или ненависть, и не въ силахъ любовь превратить въ ненависть, ненависть въ любовь. Во всемъ томъ, что передъ нимъ, т. е. во всемъ, что предстоитъ ему, что случится съ нимъ.

2. Всему и всѣмъ одно. Буквальнѣе съ еврейскаго: «все, какъ всѣмъ» (LXX и слав. неправильно перевели: «суета во всѣхъ») т. е. съ праведниками все случается, какъ со всѣми людьми. Одна участь — смерть и для праведниковъ и для грѣшниковъ. Послѣ слова «доброму» LХХ, вульгата и сирскій переводъ прибавляютъ «злому» (см. слав.). Возможно, что таково было первоначальное чтеніе и въ подлинникѣ. Клянущемуся. Слѣдуетъ разумѣть не вообще произносящаго клятву, такъ какъ Екклезіастъ, какъ видно изъ VІІІ, 2, не считаетъ ее грѣхомъ, но призывающаго имя Божіе всуе (Исх. XX, 7), безъ нужды, легкомысленно и даже ложно. Такая клятва у пр. Захаріи ставится наряду съ воровствомъ (V, 3). Нѣкоторые экзегеты подъ боящимися клятвы и неприносящими жертвы разумѣютъ ессеевъ, отрицающихъ клятву и жертвы. Но о столь раннемъ возникновеніи ессейской секты мы ничего не знаемъ изъ историческихъ памятниковъ.

3. Великое зло въ томъ, что участь и праведниковъ и грѣшниковъ одна. Тѣ и другіе одинаково умираютъ и отходятъ въ шеолъ.

4-6. Въ шеолѣ же всѣ равны, всѣ равно ничтожны, ничтожны настолько, что жизнь самого незначительнаго человѣка цѣннѣе пребыванія въ шеолѣ великаго человѣка, такъ такъ умершіе не знаютъ ни надежды, ни воздаянія, ни любви, ни ненависти и вообще не имѣютъ части ни въ чемъ, что дѣлается подъ солнцемъ. Всѣ проявленія духовной жизни человѣка, любовь, ненависть, знаніе, мудрость, размышленіе (ст. 10) Екклезіастъ ставитъ въ неразрывную связь съ условіями земного существованія, какъ явленія, возможныя лишь «подъ солнцемъ», въ соединеніи съ тѣломъ. Съ разрушеніемъ тѣла прекращаются и жизненныя проявленія, наступаетъ состояніе глубокаго сна, состояніе полужизни. При такомъ представленіи о загробной жизни, разумѣется, не могло быть рѣчи о различіи въ судьбѣ праведниковъ и грѣшниковъ, о воздаяніи за гробомъ. Утверждая вообще существованіе суда Божія, Екклезіастъ нигдѣ не распространяетъ его на потустороннюю жизнь. Мало того онъ описываетъ ее въ чертахъ, исключающихъ всякую мысль о воздаяніи.

7-10. Свои печальныя размышленія Екклезіастъ заключаетъ по обыкновенію призывомъ къ наслажденію жизнью. Чѣмъ мрачнѣе будущее человѣка, тѣмъ болѣе онъ долженъ цѣнить радости земного существованія.

11-12. Но взирая радостными глазами на жизнь, человѣкъ ни на одну минуту не долженъ забывать о своей зависимости отъ времени и случая; онъ долженъ приготовиться ко всякой случайности, такъ какъ обыкновенно случается, что внѣшній успѣхъ не соотвѣтствуетъ внутреннему достоинству человѣка. Благодаря полной неизвѣстности будущаго человѣкъ не въ состояніи бываетъ предупредить печальное для него стеченіе обстоятельствъ.

13-18. Но даже и здѣсь мудрость спасаетъ человѣка отъ многихъ золъ и умѣетъ иногда направить ходъ событій ко благу людей. Хотя мудрость часто бываетъ предметомъ пренебреженія, однако она сильнѣе крика властелина, сильнѣе воинскихъ орудій. Однако же никто не вспоминалъ объ этомъ бѣдномъ человѣкѣ. Одни толкователи видятъ здѣсь указаніе на прежнюю неизвѣстность бѣднаго человѣка до спасенія города, другіе — на скорое забвеніе его заслугъ современниками. Контекстъ и грамматическое построеніе допускають то и другое пониманіе. Трудно сказать, взялъ ли Екклезіастъ возможный случай или воспользовался опредѣленнымъ историческимъ фактомъ, чтобы иллюстрировать свою мысль. Нѣкоторые толкователи видѣли въ бѣдномъ и мудромъ человѣкѣ образъ презрѣннаго Израиля.

Назадъ / Къ оглавленію / Впередъ

Наверхъ / Къ титульной страницѣ